Символизм ножа

Упавший на пол нож вызывает сходную реакцию у русского, японца и американца, и только немцу это безразлично - у них нож (Messer) среднего рода. Тонкие знатоки примет, правда, вносят свои коррективы в эти наблюдения. Если упал нож - это означает приход гостя, но только в том случае, если нож воткнулся в пол. Вообще же вариантов толкования этого рядового события великое множество в зависимости от того куда и как упал нож, в какой день недели и т.п.

Особые отношения между ножом и хлебом за столом. Нельзя передавать кому-либо кусок хлеба, насаженный на острие, - будут неприятности. Отрезав ломоть, не втыкают клинок в каравай - это к голоду. Воткнутый в хлеб без дела нож - кощунство. Исторически у славян хлеб резал глава семьи. А вот на Востоке хлеб разламывают руками, резать его ножом не рекомендуется, так как бытует поверье, что у того, кто его режет, Аллах урежет пищу. В США чистка и мытье хлебного ножа в воскресенье - скверная примета.

Нож между двумя разговаривающими - к вражде, а если нож лежит ребром на столе - к ссоре. Если при заточке ножа его острие указывает на другого человека - тоже к размолвке, мол, нож на него точишь. Казахи, завидев лежащий лезвием кверху нож, обязательно его перекладывают набок: такой нож лежит и желает чьей-нибудь смерти. А вот эвенкийская примета-прогноз рассматривает это как благоприятную примету: "Нож лежит острием кверху - предсказывает: лося убьешь". У Даля мы находим поверье: "Не ешь через нож: усови колют" (будет колотье).

Если, когда вы накрываете на стол, ножи случайно скрестились, это предвещает продолжительное путешествие. Скрещенная вилка и нож на тарелке - к ссоре или обиде. Чтобы отвадить напасть рекомендуют держа нож вертикально, стукнуть трижды рукояткой по столу или бросить его на пол, и опасность пройдет стороной. Реакцию соседей по столу игнорируем, как малозначимую - здоровье дороже. Более спокойный способ борьбы с возможными последствиями - прекратить трапезу или вообще уйти из-за стола. Очень плохая примета, развлекаясь, крутить нож на столе наподобии рулетки: соседи и хозяева могут вас даже попросить из-за стола.

В Казахстане если после трапезы личный нож или ножичек гостя оказался прибранным вместе со скатертью - нож обратно не возвращают: за резкой мяса и приемом пищи гость сам должен следить за своим инструментом, своевременно протирать и складывать в ножны. Гость вынужден молчать, ибо знает, что если попросит свой нож - не избежать последствий: рано или поздно пойдет "междоусобица в сорок ножей". Рассаженные за двумя подносами с мясом гости, испросив себе ножи для резки мяса, возвращают затем их обратно с благодарностью и наколотым на острие кусочком сала. Нож - мужское оружие, и белое сало призвано притупить его не всегда уместную агрессивность.

Наличие острых ножей на кухне обычно трактуется как присутствие домовитого и хозяйственного мужчины, а вот тупые ножи - прямое оскорбление навыкам и трудолюбию хозяина дома: "Какие ножи - таков и хозяин". Значение русского термина "тупой" применительно к человеку объяснять не надо, а в американском разговорном языке слово sharp ("острый") имеет и значение "проницательный, сообразительный".

Упоминания о ножах часты в религиозной и мифологической литературе. В древнем Египте нож был магическим оружием, символом защиты и обезвреживания. Ножи, между которыми восходит солнце, служили символами победоносной борьбы бога Солнца Ра с силами нижнего мира, которые препятствовали его восходу. В "Книге Мертвых" многие виньетки показывают, как кот в качестве представителя Ра режет ножом живот олицетворению тьмы змее Аиоп. Нож часто является атрибутом богини в образе бегемота Тоэрис. В мифах серп луны часто называется ножом; Хонс, бог Луны, убивает на небе жертву для царя серпом луны как оружием, а Тот отрезает нарушителям закона (злодеям) головы. У египтян читалось, что культовым мог быть только каменный нож.

Удивительную близость образов имеет мифология майя и ацтеков. Символом хтонических сил, бога-творца, божества ночи, покровителем колдунов и жрецов был Тескатлипока, "капризный владыка", одним из символом которого также был кремневый нож, хранимый на Луне. Одна из его ипостасей, жертвенный нож Ицтли, приняла самое непосредсвенное участие в рождении нынешней Пятой Эры после того, как первые четыре погибли в катаклизмах. Чтобы оживить Пятое Солнце боги совершили им жертвоприношение своей кровью. Жертвоприношение своей кровью, правда, носило вынужденный характер, так как планируемая жертва (божество Ксолотль) под нож ложиться не пожелал, скрывшись бегствоми и заняв пост руководителя чудовищ и всего двойственного. Бегство такого рода рассматривалось как явное проявление трусости и малодушия.

Идея жертвы для продления жизни Солнца и легла в основу кровавых боен, устраиваемых жрецами во славу бога и постоянных войн, ведущихся ради пленников. Как не парадоксально это звучит для кого-то, но в представлении месоамериканца нож был не оружием убийства, а инструментом, предотвращающим мировую катастрофу и крах Пятой Эры. Вот почему божество Эцнаб, голову которого Роберт Терзуола выбрал в качестве своего логотипа, олицетворяло собой одновременно жертвенный нож а также меч мудрости и очищения.

Сходные мотивы мы наблюдаем и в буддизме, где нож выступает в качестве символа освобождения и разрыва уз с материальным миром. У китайцев существовало поверье, что завладевший кинжалом Ксиан обретет беспредельное могущество если у него хватит смелости вонзить кинжал себе в сердце. Согласно китайской мифологии, в загробном мире плохого человека ожидают суровые пытки, одной их которых служит гора с торчащими во все стороны ножами, на которых недостойные пребывают в ожидания очередного перерождения. Минангкабау Суматры считали, что после смерти душа должна пройти по острию ножа над пылающим Адом; грешники падают в огонь, праведные же восходят на Небо. В индуизме нож - непременный атрибут грозных божеств, терзающих тела недостойных.

В христианстве нож не только ритуальный инструмент жертвоприношения, обрезания и мученичества, но и разрушительный символ. Хотя нож и является атрибутом некоторых христианских святых мучеников, но чаще всего он выступает в качестве орудия пыток. Св. Варфоломея всегда изображали с большим ножом особой формы и иногда с куском человеческой кожи, перекинутым через плечо, поскольку, согласно легенде, его освежевали заживо. Св. Петру Мартиру также присвоен в качестве атрибута нож, как орудие, которым его мучили: он либо держит нож в руке, либо нож пронзает его голову. Св. Василиду разрезали живот ножом, ножом произвели усекновение главы Иоанна Крестителя. Православные иерархи с недоумением указывают на крайности, довольно странные на их взгляд, до которых доходят некоторые верующие. Например, по общенародному верованию, в день Иоанна Крестителя грешно брать в руки нож, или если срубить им головку капусты, то на ней покажется кровь. Очевидно, что в этом случае верующий вспоминает обстоятельства смерти угодника и, в частности, орудие самой казни - нож, который по их мнению, пролил невинную кровь.

Объясняется этот образ популярностью ножа, как орудия казни, на Ближнем Востоке. До сих пор на Балканах и Кавказе, а также в ряде мусумальских стран перерезание ножом горла с последующим отсечением головы является популярным видом приведения смертного приговора в исполнение. Им же производят ампутации конечностей в наказание у преступников. Так согласно постановлению руководства афганского движения "Талибан" и сегодня воровство наказывается ампутацией рук или ног.

Впрочем, и христианам приглянулась идея превращения ножа в орудие палача. Так в Европе при четвертовании, если лошади не смогли разорвать несчастного, то палач делал разрезы ножом на каждом сочленении, чтобы ускорить казнь. Если меч правосудия имел ножны (что было далеко не всегда), то к ним прилагались дополнительные отделения для ножей, служивших инструментом для таких способов казни. Во Франции им сдирали кожу с прелюбодеев и уличенных в переводе библии. Впрочем, сдирание кожи с живого человека издавна практиковалось и на Ближнем Востоке, и в Риме, и в Китае, да и России. Скальпирование ножом применяли не только североамериканские индейцы - в средневековой Германии для наказания фальшивомонетчиков по Любекскому праву применялось снятие волос с головы вместе с кожей. Известна и другая варварская казнь - постепенное отрезание ножом от тела еще живого человека небольших кусочков плоти. Исследователи кровавой истории "партизанского движения ОУН" в Западной Украине отмечают, что распространенным способом казни еврея было его убийство специальным ножом, который перед этим освящался в церкви попом-националистом.

Выдумку продемонстрировали англичане - в XVIII веке взбунтовавшемуся матросу обычное наказание - повешение на рее, - в теплых южных морях могло быть заменено спусканием к голодным акулам за борт на канате так, чтобы ноги касались воды. В одну руку матросу давали нож, в другую дубину и начинался бой за жизнь длиною в сутки. После этого канат поднимали и прощали бедолагу. Если, конечно, было кого прощать.

Таким образом в Европе и Северной Америке нож под влиянием религиозных воззрений стал представлять собой инверсию символа меча. Он ассоциируется с местью и смертью, а также с жертвой. Короткий клинок ножа в обывательском сознании олицетворяет примат инстинктивных сил в том, кто им вооружен, тогда как длинный клинок меча представляет духовную мощь его владельца.

В западноевропейских сонниках, попавших и в Россию, нож фигурирует исключительно как плохая примета, предвестник разлук, ссор и убытки в делах. "Увидеть ржавые ножи - означает неудовлетворенность в семейных делах или разрыв с любовником. Острые и полированные ножи означают грядущие тревоги. Сломанные ножи означают крушение всех надежд. Видеть, что вы ранены ножом, предвещает домашние неприятности или козни ваших противников. Для неженатых этот сон предвещает бесчестье. Увидеть во сне, что вы сами кинулись на кого-то с ножом, означает, что вы проявите низость характера; вам надо приложить много усилий, чтобы развить в себе высокое чувство справедливости."

Конечно, такое восприятие ножа обусловлено не столько мифологическо-религиозной подоплекой, сколько широким применением ножа преступными элементами. Именно многофункциональность ножа в сочетании с низкой ценой заставило маргиналов обратить на него внимание как на оружие с началом урбанизации и в свете последовавших за этим ограничений на ношение оружия в черте города. Так В.Бехайм указывает что уже в Венеции XV века среди бомбардиров получили распространение фусети - кинжалы с цифровой шкалой, отражающей величины калибров. Шкала, во многих случаех, наносилась совершенно произвольно, так как ее подлинным назначением было выдать за артприбор оружие, ношение которого в городе к тому времени было запрещено. Ненависть и боязнь рядового обывателя персонифицировалась в ноже, что объясняется весьма просто: это было средство разборок самого низкого пошиба - семейных распрь и пьяной застольной поножовщины. А уж к уличной преступности - грабежам, насилиям и убийствам, - обыватель тем более питал самое негативное отношение, чем издавна успешно пользовались правоохранительные органы, оформившие обывательские страхи в виде законодательных актов, приследующих определенные типы ножей, дабы доказать тем самым высокую эффективность проводимых ими профилактических мероприятий.

Вспоминается практика древнегреческих жертвоприношений. Жрец, закалывавший быка во время афинского праздника Буфонии (а бык у греков символизировал самого Зевса), немедленно бросал нож и убегал из города. Граждане долго "искали" виновного и, в конце концов, наказывали за убийство... нож - топили его в море. Знакомая картина - вот он виновник: ножик, гадкий и нехороший...

Перед законодательными и правоохранительными структурами сразу встала задача - где тот водораздел, который отличает нож как оружие от ножа, как инструмента. Для начала ввели функциональные признаки. В перечень оружия сразу попали все клинки, что когда-либо использовались в качестве оружия - ножи толчкового типа, боуи, ножи-кастеты и т.п. Характерно, что каждый очередной виток ограничений следовал за волнами социальной нестабильности. Так всплеск насилия в бассейне реки Миссисипи второй четверти XIX-го века вызвал запрет в некоторых американских штатах на кинжалы с оригинальным названием "арканзасские зубочистки" и боуи; прогерманские выступления, связанные со вступлением в Первую Мировую войну США - запрет на скрытное ношение кинжалов и дирков, "обострение классовой борьбы" и последовавшие за этим репрессии 30-х годов в СССР - запрет на кинжалы и финские ножи, а социальная и политическая нестабильность первой половины 90-х в России привела к запрету на метательные ножи и ... бумеранги. Видимо, автором нынешнего закона "Об оружии" пришлось хорошо поднапрячься - предшественники уже славно потрудились на ниве запретов ножей и придумать нечто новое и оригинальное было крайне непросто.

Расширение категории "оружие" производилось за счет "типичных" признаков, также формируемых статистикой и общественным мнением - острие, ограничитель, долы, скосы обуха, фиксаторы клинка и пр. В США и Великобритание обоюдоострые клинки классифицировались как оружие еще с XIX века. На Апеннинском полуострове принятие законов, связанных с имененем Джолитти, запрещающих ножи с заостренными концами, вызвало к жизни специфический дизайн клинков. Клинкам моделей, известных в Тоскании под названием Mozzetta придавалась форма, похожая на опасные бритвы, дабы таким образом дистанцироваться от понятия "оружие".

Далее в дело шли уже габариты - длина и толщина клинка. Так сегодня североамериканский обыватель в своих пристрастиях к носимым моделям вынужден ограничиваться только моделями, имеющими длину клинка до трех с половиной дюймов, а в штате Калифорния (США) можно заработать немало проблем, нося нескладной или складной нож с фиксатором клинка длиной более двух с половиной дюймов. Периодически перечень расширялся за счет "криминальных" ножей. Так в США под искусственно раздуваемую СМИ шумиху о подростковой и иммигрантской преступности в 1958 под запрет попали автоматические ножи. За выкидухами последовали ножи, работающие сходным образом - инерционные и гравитационные. В конечном итоге были запрещены и такие модели, открытие которых подобным образом требовало определенного навыка - например "бабочки" в середине 80-х. В той же печально известной Калифорнии уже зафиксированы попытки запретить складные модели, раскрываемые одной рукой за счет специально выполненного приспособления на клинке: диск, отверстие или штифт. В отечественной криминалистической практике даже факт кустарного изготовления ножа может квалифицироваться как признак "криминального" оружия. Что делать - частное предпринимательство до недавнего времени само по себе было преступлением, так что отношение к самодельному ножу в Советском Союзе в принципе не могло быть иным. Кроме того у нас не стесняются заимствовать "передовой зарубежный опыт". Так ограничение на длину клинка автоматических ножей в 90 мм объясняется крайне просто: какой-то отечественный "эксперт", не мудрствуя лукаво, перевел в миллиметры вышеуказанные американские три с половиной дюйма. И даже округлил в большую сторону - щедрый, вероятно, человек. А вот отечественный запрет на метательные ножи соображениями логики объяснить вряд ли удастся: вероятно, наряду с бумерангами и сурикенами, ими кого-то в детстве крепко обидели - "а чего они тут кидаются?!" Кстати, спортивные метательные копья, диски и ядра в последнее время почему-то в открытой продаже тоже не появляются: ну копья еще можно понять, как говорится "прецеденты были", а диски то за что пострадали?

До сих пор в криминалистической классификаци холодного оружия господствует все тот же символизм - запреты по функциональному назначению ("боевое холодное оружие") и типичным признакам (автоматическое извлечение клинка при определенной его длине, обоюдоострый клинок, ограничитель и пр.). В советском законодательстве второй половины ХХ века был сделан "прорыв" - признаком вооруженности вообще рассматривалось наличие любых ножей, независимо от типа и размера. Какие-то наукообразные попытки разделить оружие и инструмент были предприянты достаточно поздно, да и они не получили особого развития в силу их крайней условности и субъективности, так что сегодня оценку "оружие - не оружие" для следователя и суда формулирует эксперт из Экспертно-Криминалистического Центра (ЭКЦ) МВД на собственное усмотрение. Мировая практика говорит о том, что экспертные оценки дожны даваться независимыми инстанциями. О какой "независимости" может идти речь при сложившейся практике экспертиз хозяйственных ножей, реализуемых через розничную сеть населению, в ЭКЦ МВД? Вероятно, только независимых от объективности. Кроме того, это явно противоречит Закону РФ "О защите прав потребителей" т.к. и саму экспертизу, и традиционно оставляемый в ЭКЦ экземпляр хозяйственно-бытового ножа в конечном итоге придется оплатить покупателям: именно на них перенесет бремя затрат продавец, импортер или изготовитель. Таким образом сегодня ЭКЦ фактически торгует индульгенциями на право человека покупать и законно носить рабочий инструмент.

Опыт европейских и североамериканских стран свидетельствует о том, что общие параметры, отделяющие хозяйственные ножи от холодного оружия вполне могут быть прописаны в законодательстве, а эскспертные оценки "оружие - не оружие" для решения вопроса о возможности изготовления и реализации населению необходимо передать в ведение соответствующего органа при Государственном комитете Российской Федерации по стандартизации, метрологии и сертификации. ЭКЦ же, вместо того чтобы доить и давить отечественного ножевого производителя, торговца и потребителя, пусть помогает родному министерству в раскрытии преступлений - работы тут непочатый край на много лет вперед.

Как указывали еще в 1963 г. специалисты по судебной экспертизе С.В. Бородин и А.Я.Палиашвили "в криминалистике научные основы экпертизы холодного оружия отсутствуют". К сожалению, с тех пор практически ничего не изменилось. Более того, прессинг со стороны государства нарастает. Так в существующем законе "Об оружии", который чиновники в один голос именуют "либеральным", холодное оружие осталось только у охотника, а также в качестве спортинвентаря и детали национального костюма. При этом авторы явно лукавят: нож современного охотника намного ближе к инструменту раздельщика и если 50 лет назад еще был риск на охоте с ножом в руке встретить разъяренного подранка, то сегодня неопытные, но вооруженные клонами армейского полуавтоматического оружия охотнички скорее начинят кабанчика или мишку свинцом, чем возьмутся за нож в целях его добивания. Еще 15 - 20 лет назад спортивную рапиру можно было свободно приобрести в магазине спорттоваров и появление бряцающего мешком с клинками спортсмена в общественом транспотре не вызывало никаких эмоций, а сегодня это противозаконно. А от разрешения на ношения холодного оружия привелегированными сословиями и национальным группами вообще скверно пахнет возрождающимся неравенством и социальной "избранностью". Законотворцам в погонах, пекущимся о безопасности нации, следовало бы больше обращать внимание на контроль за индивидуальными транспортными средствами: ежегодно в ДТП погибает и калечится в сотни раз больше людей, чем от ножей. И это при том, что количество клинков на душу населения в десятки раз превосходит количесто автомобилей. Можно только согласиться с российским дизайнером И.Скрылевым в том, что доверять разработку законов об оружии правоохранительным органам равносильно запуску в огород мелкого рогатого скота. ("На ножах", Огонек №7, февраль 2001г.)

Вдохновляемый правоохранительными органами и запретивший все, что было можно запретить из ножевых изделий, законодатель, казалось бы, с чувством выполненного долга, мог вздохнуть с облегчением. Увы... Еще раз подтвердилась народная пословица о том, что бъет не нож, а рука. До 90% преступлений с применением ножей сегодня совершаются "хозяйственно-бытовым" поварскими и кухонными инструментом. В ходе обыска, произведенного у серийного убицы Чикатило, были обнаружены три десятка поварских ножей, которые тот хранил как память о своих жертвах. В Великобритании, где уже давно запрещено ношение всего, что даже весьма отдаленно напоминает нож, преступники лихо орудуют линолеумными резаками, которые и ножами то назвать сложно. И чиновники туманного Альбиона, вместо решения социальных проблем и действенной профилактики правонарушений вновь идут старой, протоптанной еще древними греками, дорогой, вынося законопроекты о запрещении ношения маркерных резаков и введении обязательной регистрации лиц, приобретающих кухонную утварь для дома. Маразм такого рода законодательных актов не укрылся от парламентариев, которые завернули "нововведения". Навсегда ли? Еще пара громких убийств типа дела Оу Джей Симпсона, уложившего филейным ножом супругу и ее приятеля, еще пара пойманных с кухонными ножами маньяков - глядишь, и впрямь придется регистрировать в местных органах охраны правопорядка кухонную коллекцию жены и покупать для нее сейф. В строгом соответствии с буквой Закона. Самое грустное, что даже это не решит социальных проблем, так как в очередной раз борьба с причинами превращается в борьбу со следствиями. Опыт тюрем показывает, что при необходимости в качестве оружия могут выступать и ложки, и сварочные электроды, и большие гвозди.

Можно, конечно, запретить и их. Как известно, в ходе эволюции человек утерял мощные клыки и сильные когти, но приобрел развитые навыки в использовании орудий труда, одним из которых является и нож. Возможно, перманентное ужесточение антиножевого законодательства будет способствовать новому витку эволюции, в ходе которого наши пра-правнуки вновь обретут, подобно братьям нашим меньшим, мощные рвуще-режущие части тела.

Сходное промывание мозгов исходит с голубых телеэкранов. Если вы смотрите боевик с середины и видите драку, в которой один из бойцов вооружен ножом, можете смело ставить на его оппонента: это наверняка положительный герой. Даже если в ходе драки он завладеет ножом злодея то непременно отбросит его в сторону с брезгливой гримасой, после чего руками и ногами выбъет дух из негодяя. Положительный герой, вооруженный ножом - явление сверхредкое: кроме пары фильмов про приключения на природе вспомнить некого. Зато маргинал с выкидухой или кинжалом - постоянный персонаж, который "прописался" в боевиках. Подсознательные представления о вооружении преступного мира иллюстраторов дешевых книжонок в мягких переплетах можно изучать по их творениям: огромный, нефункциональный тесак или кинжал, украшенный мощной крестовиной, с непременными следами крови на нем. Излишне говорить о том, что серьезные преступники на самом деле предпочитают холодному оружию нечто нарезное, короткоствольное и автоматическое - то, что в оружейных магазинах не продается. Мелкая же уличная шпана любит брать количеством и "домашними заготовками", не требующими высоких затрат и моментально сбрасываемыми при первой же опасности: обрезками труб, цепями и палками.Таким образом, прекрасно знающие законодательство преступники давно отказались от ножа как оружия, сделав выбор в пользу недорого огнестрела или "недооружия" навроде газовых баллончиков в сочетании с "подручными средствами" типа ботинок со стальным мыском. А неумолимая Фемида продолжает, по инерции, карать за ношение "холодного оружия" - хозяйственных складных ножиков и длинномеров ролевиков и реконструкторов прошлого.

Справедливости ради следует отметить, что кинематограф приложил руку и к популяризации ножа - достаточно вспомнить трех киношных чудо-богатырей: Индиану Джонса, Крокодила Данди и Джона Рембо. Однако, сделал это в "творческой" манере - нафига настоящему художнику быть правдивым? Символом крутого чувака, выбравшегося на природу, сразу стал огромный тесак. Таким образом дедушка Фрейд, рассматривавший нож как символ мужского полового члена, обогатил народные приметы о ножах еще одной, об обратной пропорциональности между размером клинка и величиной полового органа его владельца.

Апофеозом профанации самой идеи рабочего ножа стали многочисленные версии "ножей выживания", предлагаемые на полном серьезе как предмет экипировки силовых структур. Еще можно понять кинематографиста, вооружающего своего героя гибридом лома, пилы, топора и лопаты - каждый зарабатывает на хлеб в меру своих скромных сил и знаний. Но вот профессионального разработчика армейского снаряжения такие ножевые мутанты просто дискредитируют как специалиста.

Иные, наоборот, ностальгируя по "старому доброму времени", предлагают вернуть в армию национальные модели, владение которыми предусматривает развитые навыки пользователя. И в чьи руки их предлагают вручать? В руки призывников, которым до армии государство доверяет подержаться разве что за пластиковые зубчатые ножики из одноразовых столовых приборов? Как такой воин держит настоящий нож - это целое представление, на которое можно продавать билеты: "бывалые" зрители вовсю веселятся и подсказывают: "Возьми за ручку и держи острием от себя! Да нет, не так!! Кто-нибудь, позовите же наконец санинструктора!!!"

Если и научат отцы-командиры рано или позно им правильно пользоваться (чего целенаправленно практически не делается ни в России, ни в большинстве современных армий) то, угадайте, на ком его сперва испытает новоявленный мастер клинка - на сослуживце из конкурирующего землячества или из иного призыва? О каком "армейском ноже" может в таких условиях идти речь? Тупой штык-нож, запертый в оружейке с автоматом большую часть службы - вот идеальный клинок для 90% призывников современной армии. Оставшиеся 10% вполне могут сами приобрести нож, который подойдет именно им, а не военному чиновнику из управления по закупкам вооружения.

Возможно кому-то покажется, что я черезчур сгущаю краски. Отнюдь - даже специалисты по рукопашному бою, которым есть что предложить и силовым структурам для выполнения стоящих перед ними задач, и гражданам, в плане реализации декларированного права на самозащиту, делают это украдкой, как-бы стыдясь и извиняясь: дескать, да, это грубо и неэстетично, огнестрельное оружие куда как гуманнее, но вот специфика законодательства... и ряд боевых аспектов диктуют необходимось... и кушать тоже хочется...

Об отношении к ножу представителей т.н. "традиционных боевых искусств" и говорить не хочется - подавляющее их большинство рассматривают эти самые "боевые искусства" как ритуальный поединок двух босоногих джентльменов в красивой экзотичной одежде, в котором ножу, этому "отвратительному оружию уголовника", вообще не место. А ведь и ста лет не прошло со времен последнего боксерского восстания в Китае, участники которого, являясь духовными отцами нынешних "единоборцев", очень даже положительно относились и к холодному оружию вообще, и к ножам в частности.

Так каким же путем сегодня надлежит идти любителям и популяризаторам ножей? Забрасывать в тайгу на неделю выживать "крутых пацанов" с огромными ножами - негуманно, заменять болезнено мнительным кухонные ножи на одноразовые пластиковые - жестоко, а говорить сторонникам ужесточения законодательных мер оборота холодного оружия что у них мания преследования и хоплофобия - грубо. Верхом политкорректности считается необходимость прятать складные ножи, официально признанные самим ЭКЦ МВД хозяйственно-бытовым, поглубже в карманы, дабы не пугать слабонервных обывателей и не привлекать внимание досужих сотрудников патрульно-постовой службы. Увы - путь таких "компромиссов" ведет в тупик. "Ах, он ЭТО прячет, значит рыльце его в пушку" - вот их реакция по этому поводу. Думается, что следует широко вести наглядную агитацию и разъяснительную работу, особенно среди молодежи. Достижения современных ножовщиков нуждаются в освещении и, если будет угодно, в рекламе. Развешанные в общественном транспорте плакаты от Victorinox и Fortuna делают для популяризации ножей в современном обществе ничуть не меньше, чем уважаемые оружейные печатные издания и гильдии. Нож в общественном сознании снова должен стать символом свободного человека, его надежным другом и помощником. Да, это налагает и определенные требования на их носителей в части поведения, культуры общения, знания законов и т.д., - но только тогда граждане со временем осознают что не надо бояться человека с ножом.